Рассказывая о детских реаниматологах, очень трудно не скатиться в пафос типа: «круглосуточная схватка со смертью», «всегда на передовой», «все решают секунды». Эти газетные штампы хоть и «зрят в корень», но, по сути, ничего не объясняют. Иногда достаточно утром зайти к заведующему детской реанимацией Александру Кольнову и, просто взглянув на него, понять, какими были прошедшие сутки. «Извини, но фотографироваться не буду. Двое суток на дежурстве. Не брит», - говорит он, завидев в руках фотоаппарат. И все, ничего больше, никаких геройских поз и высокопарных речей…
Реанимация – это такая область медицины, где как нигде можно сразу увидеть результаты своего труда. Когда вот привозят тебе человечка, который уже еле дышит… И у тебя есть лишь несколько минут на то, чтобы успеть разобраться, что происходит, и суметь помочь. А там смотришь – он уже и улыбается тебе… или не улыбается, а наоборот, плачет и просится к маме – это уже без разницы. Главное, что он жив.
Детской реанимации стукнуло двадцать пять!
Целых двадцать пять лет прошло с тех пор, как в Краматорске появилось это отделение. Идея открыть в Краматорске детскую реанимацию принадлежала тогдашнему руководителю городской медицины Владимиру Нахиле. В ДТМО выделили под это помещение. Первым и на тот момент единственным врачом-реаниматологом был Игорь Выдыш (он и сейчас работает в реанимации). На тот момент у Выдыша уже была за плечами хорошая практика: работа врачом-инфекционистом в Таджикистане. Затем набрали штат. Это были опытные медицинские сестры во главе со старшей медицинской сестрой Татьяной Медяник. А уже через шесть месяцев после открытия реанимации сюда пришли два молодых доктора: Александр Кольнов и Игорь Чебанов.
«Мы были выпускниками Донецкого мединститута и прошли интернатуру по детской анестезиологии при реанимации областной детской больницы, - вспоминает Кольнов. – Вот так и стало нас трое – два Игоря и я. Начали с мебели: кроватей, стульев. Мы с Чебановым даже сами окна стеклили. Кстати, эти окна до сих пор в моем кабинете живы и почти здоровы. За что мы тогда только не брались! Выбивали телефонные номера, искали шкафы, пробовали укомплектовать реанимационный зал из имеющегося в городе оборудования. Игорю Чебанову тогда негде было жить, и первое время он ночевал на работе. Потом уже ему дали общагу.
У нас была академическая подготовка – все, чему нас учили, мы перенесли сюда. Но практической медицине нас поначалу учили медсестры. Хорошо помню первый день. В отделении больной ребенок. За что браться? Из ступора нас вывели сестрички. Я до сих пор благодарен им. Что же касается реанимационного оборудования, то его практически не было. Но мы были молоды и бесстрашны».
Своего первого умершего ребенка Кольнов запомнил на всю жизнь. Да, такое уж это отделение – реанимация. Здесь не всегда все заканчивается хэппи-эндом. «Смерть этого девятилетнего мальчика я пережил очень тяжело. Ребенок с рождения был обречен, но благодаря материнской любви он дожил до девяти лет. Помню я и первые десять лет работы в отделении реанимации. Было жестко: учила жизнь, старые товарищи, облздрав, прокуратура. Тяжелые болезни, умершие, первые разборки… Нас тыкали носом…
Не забуду одного помощника прокурора. Ему на меня пожаловалась мама умершего ребенка. Я был прав, но она написала на меня заявление. И тогда этот помощник в разговоре со мной сказал замечательную фразу: «В случае смерти ребенка надо вести себя так, чтобы родитель не видел в докторе врага». Да, я иногда бываю цинично прямолинейным, но и обманывать родителей я не имею права. Собственно говоря, после того разговора, мы разрешили родителям в реанимации крестить деток и прощаться с теми, кто уходил навсегда…».
Лечим и своих, и чужих…
Краматорское отделение детской реанимации и интенсивной терапии очень востребовано. Зачастую даже санавиация, если везет больного ребенка из Дружковки, доставляет его к нам, а не в Донецк. «У нас замечательные медсестры! - говорит Александр Григорьевич. – По работе с больными они берут на себя 80 процентов нагрузки. А по венозному доступу им нет равных. К слову, сестрички помогают всем, кто в этом нуждается. Но вот чего еще нам не хватает, так это условий.
Прошло 25 лет, и то, на что мы раньше не обращали внимания, сейчас бросается в глаза и мешает работе. Нам нужно не очень много: ремонт, хорошие батареи, современные кровати, белье. Кстати, по поводу ремонта. В конце прошлого года Геннадий Костюков выделил реанимации около 100 тысяч гривен. Благодаря этим деньгам мы капитально отремонтировали реанимационный зал, поменяли на пластик окна, двери. Но хотелось бы привести в порядок и бокс, и палаты, купить новый операционный стол (старому уже лет 50)…
С медикаментами проблем нет. Помогают родители, директора аптечных сетей. Хочу искренне поблагодарить директора «Фармации» Валерия Цыкалюка. Такого сердобольного и по-хорошему безбашенного человека редко встретишь. Огромное спасибо за понимание и помощь директору «Оливия Фарм» Владимиру Шипилину. Эта аптека у нас на этаже. Здесь всегда можно взять то, что необходимо.
Но есть заболевания, когда мало иметь обеспеченных родителей и опытных врачей. Обидно, когда жизнь ребенка зависит от какой-то железяки».
Рассказывая о «железяке», Кольнов имеет в виду дыхательный аппарат. В реанимации он есть. Он хоть и старый и отработал все сроки, но работает. Но он один! А если в отделении два ребенка, жизненно нуждающихся в искусственной вентиляции легких, что тогда? Кому отдать предпочтение? Упаси боже когда-нибудь поставить врача перед таким выбором…
Сейчас реаниматологам нужен хороший, простой, надежный аппарат длительной вентиляции легких, который не требует дорогой комплектации. Вот, собственно, и весь предел мечтаний Кольнова и коллег.
Кстати, руководитель студии танца «Джаз-Модерн» Анастасия Левенец сейчас занята этим важным делом. Настя, вместе с Инной Видиней и декоратором Катей Ширковой решили объявить благотворительную акцию «От сердца к сердцу». Девчонки хотят 1 декабря устроить аукцион детских работ. Все, что удастся собрать, они передадут на приобретение этого аппарата. Настя уже подключила к сбору средств директоров предприятий.
Рассказывая об отделении, нельзя не сказать о лаборатории. Она в реанимации ургентная. Ведь здесь некогда долго ждать результатов, все должно быть быстро, точно и в срок. «Наша лаборатория вполне могла бы обслужить всю больницу, - говорит Александр Кольнов. – И это при минимуме оборудования».
Врачи-реаниматологи не воскрешают из мертвых. Но они могут сохранить, поддержать жизнь на самых крайних ее пределах. В детской реанимации своя специфика. Организм маленьких детей очень быстро меняет свой статус, и врачам-реаниматологам приходится действовать в критической ситуации, когда дорога каждая минута, часто при неопределенном диагнозе. Некогда размышлять, надо действовать немедля. А что остается нам, простым смертным? Не мешать и ждать…
Реанимация – школа жизни
Не все знают, что начальник управления здравоохранения города Игорь Михайлов и главный врач ДТМО Виктор Мишин тоже в свое время работали в отделении реанимации.
«Действительно, я работал там врачом-ординатором около семи лет. Хочу сказать – здесь работают нормальные специалисты. Эмоциональная нагрузка, огромная ответственность, способность быстро принимать решения – вот составляющие этой профессии. Знаете, когда родители с ребенком на руках бегут по больничному коридору, а ты понимаешь, что они не с Новым годом торопятся тебя поздравить, тяжело… Особенно трагично, когда ребенок уходит из жизни не по болезни, а по халатности мамы и папы. На моих глазах от грибного отравления умерла 12-летняя девочка. Я запомнил это на всю жизнь», - сказал Игорь Михайлов.
Два года в отделении реанимации отработал и Виктор Мишин. «Тяжелый это труд, скажу я вам. Но я многому тогда научился. Хочу отметить дружный и ответственный коллектив реанимации, их отношение к детям, борьба за каждого пациента. Причем это касается всех: от санитарок до медсестер и докторов во главе с заведующим. В моем представлении детскую реанимацию можно сравнить с круглосуточной передовой».
Алла Слабоусова