В этой трагической истории много участников. Но кто конкретно виноват в случившемся – выясняет следствие. Но пока оно идет, мать погибшего пытается сама выяснить, что же произошло в тот роковой день 16 октября. Итак, ее рассказ:
«Так получилось, что в то время я была далеко от Краматорска – в Крыму на заработках. Дело в том, что своего единственного 33-летнего сына Мишу я содержала до последнего дня. Он выпивал, нигде не работал, но сын есть сын, и я его принимала таким, каким он был.
19 октября мне на мобильный позвонил Миша и сказал единственную фразу: «Мне плохо». Я тут же стала звонить его сожительнице Татьяне. Из ее спутанного рассказа я поняла, что сын выпал с третьего этажа и его готовят к операции. Естественно, я немедленно выехала в Краматорск. Но было поздно. Я была уже в дороге, когда позвонила Татьяна и сказала, что Миша умер.
Чтобы понять, что же все-таки произошло в тот вечер 16 октября, я занялась собственным расследованием и выяснила следующее. Все началось с того момента, когда к нему в гости пришел его друг. Втроем (Миша, Таня и этот друг) они стали выпивать. Я так думаю, что потом между ними завязалась потасовка (говорят, что с Михаила это «друг» стал требовать какой-то долг), в результате чего Мишу просто сбросили с балкона.
Его увидел прохожий, он же и вызвал «скорую помощь». Нужно сказать, что «скорая» прибыла очень быстро. Сын был в сознании, его отвезли в травмпункт. Там его осмотрел дежурный травматолог Максим Юрьевич Леонов. Он сделал рентген, осмотрел его и еще долго с ним беседовал. У Миши оказались сломанными два ребра и ушиб мягких тканей головы. Врач предложил сыну госпитализацию, но тот отказался и вернулся с друзьями (они ждали его в травмпункте) назад домой.
Я так думаю, что эта же компания продолжила дальше пить и, возможно, они опять стали драться. И только 19 октября к сыну вновь вызвали «скорую», которая и отвезла его в хирургию. Однако спасти моего ребенка врачи уже не смогли – было слишком поздно. Он скончался на операционном столе. В смерти своего сына я виню врача –травматолога, который не заставил его лечь в больницу. Если бы он уговорил его, то сына бы не добили…
Сейчас это дело находится у следователя Землянского. Но он почему-то не хочет показывать мне снимки тела умершего Миши, не берет у меня его записную книжку с номерами телефонов его друзей. Я чувствую, что здесь что-то не так…»
«От госпитализации отказываюсь. О последствиях предупрежден»
Именно эту фразу, написанную рукой Михаила в журнале учета поступивших, показал мне заведующий травмпунктом Владимир Усков. «Этот пациент поступил к нам по «скорой». Дежурный врач осмотрел его, сделал рентген. Выяснилось, что у пострадавшего перелом двух ребер, ушиб мягких тканей головы и подозрение на компрессионный перелом нескольких позвонков. Давление его было 140/100. Также у больного была зафиксирована алкогольная интоксикация. Леонов пытался уговорить его лечь в стационар и понаблюдаться, но тот категорически отказался, о чем и написал в журнале».
«Если бы больной вовремя к нам поступил, возможно, его жизнь была бы спасена…»
За комментариями я обратилась к заведующему хирургическим отделением № 2, городскому хирургу Сергею Стукалу. Именно в это отделение 19 октября поступил Миша.
«Он умер на операционном столе, - говорит Стукал. – Операция уже подходила к концу. Увы, поступил он к нам слишком поздно. Разрыв печени, селезенки, кишечника… Такие травмы вполне возможны после падения с высоты. Испытывал ли больной боль? Теоретически, травма печени и селезенки болей может и не давать. Плюс к этому алкогольная интоксикация, которая сглаживает всю картину. Что же касается рентгена, который ему сделали в травмпункте, то рентген не «видит» внутренних органов. Насколько я знаю, больной тогда отказался от госпитализации. Врач не может насильно удерживать больного в больнице…».
Уже после вскрытия к перечисленному выше добавились: отек легких и головного мозга.
«Я принимала ванну…»
Чтобы картина получилась полной, я позвонила сожительнице Михаила Татьяне. Вот дословно ее видение произошедшего: «Ну, были выпивши. Я была на кухне, а Миша с другом по-свойски тасовались. Я только пришла с работы. Откуда я знаю, что там у них было? Мне ж ванну надо было принять? Ну как вы хотели… А когда я зашла в зал, то увидела, как его пятки уже мелькнули с балкона. Когда мы вышли на улицу, Миша был в сознании, разговаривал с нами. Только изо рта у него кровь пошла. Он просто неудачно упал. Ну, кто-то вызвал «скорую». Врач осмотрел его в травмпункте, рентген сделал. Хотели его положить в больницу, но Миша упертый. Отказался. Мы вернулись домой. Миша особенно ни на что не жаловался, только в туалет сходить не мог – ни по-маленькому, ни по-большому… И живот у него стал пухнуть. Ну, тогда он и попросил меня вызвать «скорую». Ну а дальше вы знаете».
«Пил, пил и выпал…»
А что думают по этому поводу правоохранительные органы? Комментирует исполняющий обязанности начальника отделения расследований преступлений Михаил Хижняк: «Ситуация такая: жил товарищ Кинденко Михаил, злоупотреблял спиртным, ни дня нигде не работал. Пил, пил и выпал с балкона. Его мама считает, что сына били и выбросили с третьего этажа. У нас нет оснований так думать. На теле погибшего нет видимых повреждений. Врач в травматологии осмотрел его, сделал снимки. Но насильно положить в больницу врач не имеет права. Возможно, еще сказалось то, что вся компания прибыла в больницу пьяной, неопрятной. Не знаю… Вскрытие показало, что повреждения получены вследствие падения с высоты. На сегодняшний день мы продолжаем следствие, делаем необходимые экспертизы. Дело не закрыто…».
В этой ситуации очень трудно принять чью-то сторону. Да и надо ли? Каждый сам себе выстраивает эту жизнь. Искренне жаль мать. Похоже, это был единственный человек, который любил Михаила.
Алла Слабоусова